ЗА ЧТО СИДЯТ «СУМСКИЕ ПАТРИОТЫ»

14 января 2013 г. Заречный районный суд г. Сумы признал четверых молодых людей виновными в сверше­нии противоправных действий, предусмотренных статьей 296 Уголовного кодекса Украины – «хулиганство». При­говор, по которому молодые люди получили от одного до двух лет ограничения (и лишения) свободы, быстро стал сенсацией. В информационных сообщениях, распростра­нявшихся в СМИ, утверждалось, что «сумские патриоты», как назвали журналисты осужденных, «сели» за нанесение на заборы и стены провокационного граффити с изобра­жением Виктора Януковича. Многие издания воспроиз­вели выполненный черной краской с помощью трафарета рисунок головы мужчины, имеющей портретное сходство с президентом страны, с ярким красным пятном на лбу, явно намекающим на след выстрела. Несмотря на мяг­ко говоря неоднозначный характер изображения, многих возмутила строгость наказания, обусловленная, казалось, исключительно конъюнктурными соображениями. В защи­ту «сумских патриотов», ставших жертвами «политических преследований», высказались многие общественные и по­литические деятели, публицисты и народные депутаты.

Между тем, вне зависимости от личного отношения к главе государства, и не отрицая факта избирательности пра­восудия в нашей стране, я вынужден утверждать, что дело имеет совсем не столь однозначный характер, как его часто представляют в СМИ. За что же сели «сумские патриоты»? Враги «патриотов»: евреи, иностранцы и президент

В силу профессионального интереса я начал сле­дить за этим делом задолго до того, как оно приобрело значительный резонанс.

Когда в канун иудейского религиозного праздника Хануки в декабре 2010 г. в фасад Сумского благотво­рительного еврейского центра «Хесед хаим» полетели полиэтиленовые пакеты с краской светло-коричневого цве­та, особой надежды на то, что правоохранительные органы найдут вандалов, не было. Со времени памятного дела одесских осквернителей могил в 2007 г. практически ни­когда подобные действия антисемитов не были наказаны.

После вторичного акта вандализма в отношении зда­ния «Хеседа» в апреле 2011 г., когда неизвестные разби­ли о фасад стеклянные цоколи лампочек, наполненные черной краской, было возбуждено уголовное дело по статье «хулиганство». Тогда стало ясно, что произошед­шее – не случайный единичный инцидент, а системные и последовательные действия устойчивой группы. Однако, по-прежнему, как показывала практика, особых шансов на наказание вандалов не было.

Безнаказанность всегда приводит к еще более острым проявлениям антисоциальных стереотипов поведения, осо­бенно если речь идет о преступниках, действия которых имеют идеологическую мотивацию. Если акты вандализма в отношении здания «Хеседа» привели только к матери­альному ущербу (оба раза на сумму почти в десять тысяч гривен), то в следующий раз только в силу случайности обо­шлось без человеческих жертв.

В августе 2011 г. объектом атаки было выбрано здание общежития Сумского государственного университета. Поздно вечером окно комнаты на первом этаже, в которой прожива­ли темнокожие студентки из Африки, было разбито, и внутрь полетел подожженный «фаер» – дымовая граната РДГ-2. На момент нападения обитательницы общежития спали. Комна­та со всеми вещами выгорела напрочь, пострадал и участок общего коридора, но девушки успели проснуться и выбежать из охваченного пламенем помещения. Очевидно, что поджи­гатели не преследовали задачи насолить кому-то из девушек лично – скорее их не устраивал сам факт обучения в универ­ситете африканцев. Об этом явно говорит свастика и надпись «HOME!» («Домой!»), оставленные возле разбитого окна. Уходя с места преступления, поджигатели не торопились, изрисовав всю близлежащую территорию знаками свастики и оставляя граффити типа «Смерть чернозадым», «Чужакам пора домой», «Чурки домой. ns-wp.ws» и «Black shit go home ns-wp.ws».

Последние латинские буквы представляют со­бой интернет-адрес сайта российских неонацис­тов, рассказывающих, как правильно (т.е., с наименее вероятными последствиями) нападать на иностранных сту­дентов и других представителей национальных, «расовых» и / или религиозных меньшинств. Материалы этого сайта призывают для пользы пропаганды дела единомышленников «заострить свое внимание и ножи именно на иностранных студентах (разумеется небелых рас), а не на хачах и прочих гастарбайтерах», поскольку «нападение же на студентов замолчать не удается… что нам и нужно».

Что ж, если поджигатели хотели резонанса, они его получили. И правоохранительные органы сработали опе­ративно, в очередной раз продемонстрировав, что при желании могут находить подозреваемых в подобных пре­ступлениях. С сожалением стоит отметить, что, если бы вандалы были задержаны после нападения на еврейский центр, скорее всего, более серьезных противоправных дей­ствий с их стороны в дальнейшем можно было бы избежать.

Первым милиция взяла Игоря Ганненко, лидера мест­ного неформального молодежного субкультурно-полити­ческого национал-радикального движения Автономные националисты, ячейки которого существуют во многих горо­дах страны. К сожалению, по имевшейся на тот момент ин­формации можно утверждать, что в отношении задержан­ного были применены выходящие за рамки дозволенной следственной процедуры методы воздействия. Возмущенные этой информацией единомышленники задержанного в знак протеста против «репрессий в отношении независимого поли­тического активиста» подожгли с помощью «коктейля Моло­това» опорный пункт милиции в Харькове – что много говорит о методах действия участников этого молодежного движения.

Вскоре было установлено, что сам И. Ганненко, хотя и присутствовал неподалеку, непосредственно в поджоге учас­тия не принимал. По обвинению в совершении этого престу­пления были задержаны два других участника группировки.

Конечно, нет точных данных о дальнейшем ходе след­ствия и его методах, однако доказательная база, собран­ная в ходе обысков, а также признания самих задержанных вскоре позволили правоохранительным органам уста­новить, что поджигатели общежития – это те же люди, которые осуществляли ранее акты вандализма в отноше­нии здания еврейского центра. Поскольку в этих действиях сам Ганненко принимал участие, он тоже был привлечен к ответственности. Далее, поскольку оставленные по горо­ду во множестве граффити расистского содержания ясно указывали на мотив преступников, с одной стороны, а с другой – в свою очередь нанесли определенный ущерб го­родскому бюджету, эпизоды с настенной росписью, имев­шие место летом 2011 г., также были подшиты к делу. Именно тогда были сделаны и ставшие впоследствии столь известными «прострелянные» изображения человека, по­хожего на Януковича – а также десятки других граффити, пропагандирующих идеологию группировки. По эпизодам с граффити по делу проходил и четвертый участник – не при­нимавший участия в нападениях на «Хесед» и общежитие.

В группировку сумских автономных националистов (бу­дем использовать это самоназвание, хотя еще больше, чем «патриоты», к банде подходит определение «неонацисты») входили и другие молодые люди. Так, в эпизоде с апрель­ским нападением на еврейский центр в деле проходит еще один человек, личность которого следствием так и не была установлена. Еще один молодой человек сопровождал по­джигателей к зданию общежития в вечер поджога, однако ни в самом нападении, ни в дальнейших «росписях» терри­тории участия не принимал.

Странности следствия

На самом деле, несмотря на полноту доказательной базы, не оставляющей сомнений в виновности осужденных, ход следствия и, как результат, приговор вызывает целый ряд серьезных вопросов.

Складывается четкое убеждение, что имела мес­то неформальная договоренность подозреваемых с правоохранительными органами. Насколько мне известно, подобная практика довольно распространена. Милиция могла гарантировать национал-радикалам самое мяг­кое наказание из возможного, а они сами признавались в доказанных эпизодах и с готовностью «сдавали» подель­ников, не создавая лишних проблем следствию. Легкость, с которой подозреваемый Ганненко сначала стал свиде­телем по делу о поджоге общежития, а потом, после того, как взятые по обвинению в этом преступлении молодые люди дали показания по предыдущим эпизодам, снова стал подозреваемым, наводит на эту мысль.

Знакомство с материалами судебного рассмотрения также позволяют предположить, что и правоохранительные органы постарались максимально смягчить вину автономных националистов.

Сразу бросается в глаза квалификация преступления. Все обвиняемые проходят по ст. 296 ч. 2. – хулиганство, а двое, виновные в поджоге, также по более «тяжелой» ч. 4 той же статьи. Ни напрашивающаяся в подобных случаях ст. 161, призванная карать преступления на почве расовой, национальной и религиозной ненависти, ни статьи «по­джог» не фигурируют в деле. Даже ст. 194 («умышленное повреждение чужого имущества»), по которой первона­чально было квалифицировано нападение на общежитие, исчезла после того, как был установлен факт причастности преступников к актам вандализма в отношении «Хеседа». По поводу которых, как мы помним, уже было возбуждено уголовное дело по статье «хулиганство». По ней, в итоге, все обвиняемые и были осуждены.

Несмотря на необходимость установления мотива пре­ступления, можно утверждать, что правоохранительные органы проигнорировали расистский характер всех престу­плений. Несмотря на зафиксированный в материалах след­ствия и приговоре факт, что молодые люди «совершили ряд хулиганских действий, выбрав для этого очевидный для окружающих граждан способ продемонстрировать свое неуважительное отношение к существующему обществу, еврейской общине и иностранцам», следствие не сочло это достаточным основанием для применения ст.67 УК, пред­усматривающей, среди других отягчающих обстоятельств, мотив расовой, национальной или религиозной ненависти.

Даже ч. 4 ст. 296, призванная наказать за хулиганские действия, направленные на причинение значительного ущерба или опасные для окружающих, которая, пожалуй, была инкриминирована поджигателям вполне оправдан­но, не была использована в полной мере. Суд приговорил напавших на общежитие молодых людей к двум годам ли­шения свободы – т.е., применил наказание меньше мини­мально предусмотренного этой статьей, предполагающей лишение свободы от трех до семи лет!

Все сказанное, конечно, не отменяет сомнений в оправданности лишения свободы молодого человека, про­ходящего исключительно по эпизоду с граффити. Однако в совокупности (все-таки речь идет об расследовании и приговоре в рамках одного уголовного дела) позволяет с другой стороны посмотреть на деятельность молодых «сумских патриотов». Не уверен, что демократической оппозиции действительно нужны именно такие «герои со­противления режиму».