Мой народ, который позабыл
И простил себе себяубийство,
Я вчера с тобою вместе сбил
Лайнер в украинском небе чистом.
Год прошел, и много лет пройдет,
Отгремят и заржавеют пушки,
И однажды девочка найдет
В поле обгоревшую игрушку.
Любая война выигрывается не только на поле боя, а, в первую очередь, в головах. Побеждает тот, кто знает, за что он воюет, и соотношение сил при этом не имеет значения.
8 травня у Києві відкрилася виставка «Моє місце». На 18 стендах розміщено розповіді про долі людей, кожна з яких непроста і дуже особиста.
Україна сьогодні перебуває у стані війни та зовнішньої інтервенції. Що чекає країну в майбутньому і які її шанси вистояти у конфлікті з набагато могутнішим сусідом? Відповіді на ці питання може дати тільки саме українське суспільство.
Попытка Кремля монополизировать русское – включая литературу, культуру, историю и язык – это обычное рейдерство. Это ни что иное, как попытка сделать Пушкина и Толстого торговыми представителями по продаже старых советских имперских фантомов.
Когда появились первые сообщения о бурятах на Донбассе, многие мои земляки посмеивались, дескать, это какая-то ерунда.
Когда стали возвращаться трупы с Донбасса, когда вышло интервью танкиста Доржи Батомункуева, появилась первая растерянность, на которую накладывалась нехватка информации – местным СМИ силовики настойчиво рекомендовали «не трогать эту тему».
Повага до співрозмовника і його народу – це не вживати визначення, які сам цей співрозмовник вважає образливими.
Патриотизм, черт возьми, это не красить асфальт в желто-голубые цвета, а время от времени этот асфальт ремонтировать. Пусть он даже просто будет серым. С оттенками.
У рідному селі бабуся Ліда вирощує квіти і різну городину, продає це в Дніпропетровську і всі зароблені гроші витрачає на допомогу бійцям. Вона варить супчики і возить їх пораненим у лікарню імені Мечникова.
В Кремле давно считают русский язык идеологическим оружием, без стеснения навязывая его соседним странам вместо добрососедства, мирного сосуществования и экономического процветания.